Маньчжурский кандидат - Страница 93


К оглавлению

93

XXV

В воскресенье вечером Марко, положив голову на пухлые колени Юджины Роуз, слушал музыку до тех пор, пока под воздействием джина его мысли не начали путаться. Он смотрел прямо перед собой, словно пронзая взглядом потолок. Его лицо напоминало маску ацтеков. Рози не заговаривала с ним: слишком много у нее накопилось вопросов. Полковник же упорно молчал, потому что у него накопилось слишком много ответов. Из нагрудного кармана висевшего на стуле пиджака Марко вытащил несколько листков бумаги.

— Я прихватил это из папки с документами сегодня днем, — сказал он. — Стенографический отчет. Записано с магнитофонной ленты, запись делал один наш парень в Аргентине. Прочти, а?

Рози взяла документ и прочла вслух:

— Далее следует расшифровка стенограммы разговора между миссис Стюарт Арнольд и агентом ФБР Грэхэмом Данди. Расшифровано Кармелитой Барьяхас в присутствии Долорес Фрег. 16 февраля 1959 г.

По лицу Рози скользнуло удивление, она словно хотела что-то спросить, но потом передумала. Марко, держа голову по-прежнему у нее коленях, смотрел вдаль, а Рози читала, медленно и тихо:

...

«Данди. Миссис Арнольд, позвольте заметить, что сейчас я выполняю самое необычное поручение за всю мою карьеру. Я полночи не спал, придумывая, как бы лучше изложить просьбу, с которой меня к вам послали.

Миссис Арнольд. А кто вас послал, мистер Данди?

Данди. Не знаю. А если бы и знал, то, наверное, не имел бы права сообщать об этом. Я врач. Психиатр. И в таком качестве прикреплен к Федеральному Бюро Расследований судебного департамента правительства Соединенных Штатов. Вот мои документы.

Миссис Арнольд. Благодарю вас. И все-таки…

Данди. Я прилетел из Нью-Йорка специально, чтобы поговорить с вами, и после нашего разговора первым же рейсом улетаю обратно. Кошмарное путешествие, скажу я вам, два перелета подряд — туда и сразу же обратно. Почти тринадцать тысяч миль скверной еды и надоедливых соседей… этих, знаете ли любителей поговорить.

Миссис Арнольд. Должно быть, вас привело сюда важное дело.

Данди. Да уж.

Миссис Арнольд. Но чем именно я могу вам помочь? Слава богу, я не какая-нибудь там важная шишка. Может, дело касается моего отца?

Данди. Нет, миссис Арнольд. Речь идет о человеке по имени Реймонд Шоу. (В ЭТОМ МЕСТЕ ДЕШИФРОВЩИКОМ И СВИДЕТЕЛЕМ ЗАФИКСИРОВАНО ОДИННАДЦАТЬ СЕКУНД МОЛЧАНИЯ.)

Данди. Вы помните Реймонда Шоу?

Миссис Арнольд. Да.

Данди. Можете рассказать, что именно вы о нем помните, миссис Арнольд?

Миссис Арнольд. Да… но зачем?

Данди. Не знаю. Многое приходится принимать на веру. Я только знаю, что должен задать вам эти вопросы и молить Бога, чтобы вы согласились ответить. В качестве психиатра я получил задание собирать данные, касающиеся характера, личных особенностей, привычек, реакций, комплексов, пристрастий и навязчивых идей Реймонда Шоу, чем и занимаюсь на протяжении вот уж четырнадцати месяцев, миссис Арнольд. Зачем все это, мне не объяснили. Мне известно лишь, что эта работа чрезвычайно важна.

Миссис Арнольд. Последний раз я видела Реймонда Шоу и разговаривала с ним семь лет назад, мистер… впрочем, нет… доктор Данди

Данди. Благодарю вас.

Миссис Арнольд. Я тогда была совсем молоденькой девушкой. Это я говорю к тому, что не старалась сознательно ничего запомнить. Может, чтобы пробудить мои воспоминания, вы сами расскажете мне о Реймонде Шоу… ну, то, что известно вам?

Данди. Что известно мне? Миссис Арнольд, я знаю о нем больше, чем он сам знает о себе, но не имею права сообщать эти сведения даже ему, что уж говорить о вас, поскольку вся информация, связанная с Реймондом Шоу, засекречена; его привычки и комплексы — государственная тайна, а его мысли и сны — государственная тайна за семью печатями. Вы расскажете мне о нем?

Миссис Арнольд. Когда я познакомилась с Реймондом, ему было где-то двадцать один — двадцать два года. Мне казалось тогда — да я и сейчас так думаю — что он самый красивый мужчина из всех, которых я когда-либо видела, в жизни, на фотографиях или на картинах. В его глазах был такой укор миру. Он словно бы оплакивал тот факт, что мир сначала дал ему жизнь, а потом сделал невидимым.

Данди. Вы сказали „невидимым“, миссис Арнольд?

Миссис Арнольд. Это его собственное выражение, но я не знаю никого, кто видел бы истинного Реймонда. Мой собственный отец, чуткий человек и внимательный собеседник, не смог его разглядеть. Он увидел лишь нервного, высокого, очень стройного молодого человека. Ребенка, который вечно дуется и с кошачьей настороженностью следит за каждым движением собеседника. Мать Реймонда уж точно не смогла его разглядеть. Хотя, по правде сказать, не думаю, чтобы она когда-то пыталась это сделать.

Данди. И все же ведь именно мать создала Реймонда таким, какой он есть?

Миссис Арнольд. Она создала его холодность, его отстраненность. Создала недовольного всем и вся одиночку. Обиженного и бросающего миру вызов изгоя, который, прикрываясь щитом надменности, льет каменные слезы.

Данди. Похоже, но для вас он не был невидимым.

Миссис Арнольд. Нет, Реймонд позволил мне себя увидеть. Он был такой робкий. И такой нежный. Стоило ему почувствовать, что его дары могут быть приняты, как он стал почти жалким в своем желании доставить мне удовольствие. Не считая меня, со всеми остальными он был очень скуп на выражение теплых чувств. Отмерял их пипеткой страха и робости. Но со мной Реймонд постепенно увеличил дозу до ложек, и наконец, убедившись, что я его люблю, позволил себе дарить и принимать тепло и любовь с такой щедростью, как это делают боги.

93